Вижу во сне своего сыночка, который говорит "Мамочка, перестань плакать, тебе будет сюрприз"
29.06.2020
Наталья
Олеся Преподобная рассказывает: " — Я живу в селе Знаменское Знаменского района, роддома у нас нет, поэтому, когда срок подошел, меня направили в Орловский перинатальный центр. Там меня встретили странными вопросами: «Многодетная? Зачем пришла рожать? Для чего? А не хватит тебе?»
- Малыш словно чувствовал беду и не хотел появляться на свет, поэтому роды решили стимулировать. 20 декабря после семи часов мучений врач Игорь Комаров перед окончанием своего дежурства предложил сделать мне кесарево сечение, я согласилась, однако врач Медведева, которой меня передали, как эстафету, не согласилась: «Нет. Троих сама родила и этого родит!»
Тогда я кое-как уговорила медперсонал разрешить мне встать и походить. Это дало результат: ребенок опустился. Меня положили на стол — чувствую, что головка вышла, а дальше — никак. Акушерка кричит: «Надо что-то делать!» Тогда Медведева стала давить локтями мне на живот.
Меня в истерике перевели в гинекологическую палату, подальше от рожениц. 23-го принесли свидетельство о рождении, 26-го — свидетельство о смерти. Я прочитала: родовая травма, разрыв намета мозжечка, и поняла, что это их вина.
Оправившись после родов, поехала в Орел искать «хорошего адвоката», чтобы хоть как-то наказать медиков.
— Прямо с порога она сказала: «Я хочу, чтобы все было по справедливости», — вспоминает адвокат Юлия Миназова. — Вообще, практика показывает, что число врачебных ошибок на самом деле велико, но в суд обращаются единицы. Причин тому две. Во-первых, сложный процесс доказывания — ведь мы все, в том числе судьи, не медики. Врачи же проявляют завидную корпоративную солидарность, поддерживая друг друга, а экспертизы нередко бывают «заказными».
Врачи в отстаивании своей правоты дошли до того, что обвинили несчастную мать в том, что она «просто хочет легких денег».
В суде представители Орловского перинатального центра доказывали: смерть ребенка была непредотвратимой. Так, к слову, написано и в «Протоколе врачебной комиссии по разбору случая перинатальной смертности новорожденного». 25 врачей Центра во главе с главврачом Ольгой Пехото пришли к единому мнению: смерть Сережи Преподобного была непредотвратима, поскольку он еще в утробе матери был… инфицирован. «И если бы даже не было родовой травмы, летальный исход был вероятен на 70%», — утверждала врач-ординатор отделения патологии беременности Л. Жидкова. Естественно, не нашли доктора и никаких показаний для кесарева сечения. В общем, во всем виноват стафилококк. И сама Преподобная.
Видя явные противоречия между показаниями, судья Советского района Юлия Самойлова назначила экспертизу в Российском центре судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ. Комиссия в составе двух докторов медицинских наук, двух кандидатов меднаук и судебно-медицинского эксперта отделения по делам о профессиональных правонарушениях медработников заключили - «У новорожденного Преподобного С.С. признаков пневмонии не имелось. Закрытая черепно-мозговая травма в виде левостороннего разрыва намета мозжечка с...кровоизлиянием относится к родовой травме, явилась следствием ненадлежащего ведения родов… консервативным путем при имеющихся показаниях к проведению операции кесарева сечения… Своевременная операция позволила бы избежать черепно-мозговой травмы, явившейся причиной смерти новорожденного».
Суд завершился решением в пользу матери. С Орловского перинатального центра взыскан 1 миллион рублей за моральный ущерб и все судебные расходы Преподобных — стотысячная экспертиза, услуги адвоката, пошлина, услуги на погребение ребенка.
— Там все бедненько, нет такого оборудования, как в Перинатальном центре, но врачи и акушеры заботливые, внимательные, настоящие профессионалы, — объясняет Олеся. — Но «еще» больше не будет. Большим счастье быть не может. Вот разве что Сережи не хватает…..
- Малыш словно чувствовал беду и не хотел появляться на свет, поэтому роды решили стимулировать. 20 декабря после семи часов мучений врач Игорь Комаров перед окончанием своего дежурства предложил сделать мне кесарево сечение, я согласилась, однако врач Медведева, которой меня передали, как эстафету, не согласилась: «Нет. Троих сама родила и этого родит!»
Тогда я кое-как уговорила медперсонал разрешить мне встать и походить. Это дало результат: ребенок опустился. Меня положили на стол — чувствую, что головка вышла, а дальше — никак. Акушерка кричит: «Надо что-то делать!» Тогда Медведева стала давить локтями мне на живот.
А потом залезла на стол и стала давить уже всем своим весом. Акушерка встала напротив меня и тоже давила, а справа — педиатр и санитарка поддавливала. Это продолжалось минут 10 или 15. Наконец, ребенок вышел.
Закричал не сразу и вяло — это объяснили действием наркоза, который мне сделали накануне. Поднесли малыша. Я его поцеловала… Вскоре мне сообщили, что «что-то с ребенком». Утром сказали, что он в реанимации, причину не объяснили. Я туда ходила, смотрела. Ножки синие, на ручках, животике, на голове — кровоподтеки… К вечеру Сереже стало лучше. Но на следующий день сообщили, что он умер.Меня в истерике перевели в гинекологическую палату, подальше от рожениц. 23-го принесли свидетельство о рождении, 26-го — свидетельство о смерти. Я прочитала: родовая травма, разрыв намета мозжечка, и поняла, что это их вина.
Оправившись после родов, поехала в Орел искать «хорошего адвоката», чтобы хоть как-то наказать медиков.
— Прямо с порога она сказала: «Я хочу, чтобы все было по справедливости», — вспоминает адвокат Юлия Миназова. — Вообще, практика показывает, что число врачебных ошибок на самом деле велико, но в суд обращаются единицы. Причин тому две. Во-первых, сложный процесс доказывания — ведь мы все, в том числе судьи, не медики. Врачи же проявляют завидную корпоративную солидарность, поддерживая друг друга, а экспертизы нередко бывают «заказными».
Врачи в отстаивании своей правоты дошли до того, что обвинили несчастную мать в том, что она «просто хочет легких денег».
В суде представители Орловского перинатального центра доказывали: смерть ребенка была непредотвратимой. Так, к слову, написано и в «Протоколе врачебной комиссии по разбору случая перинатальной смертности новорожденного». 25 врачей Центра во главе с главврачом Ольгой Пехото пришли к единому мнению: смерть Сережи Преподобного была непредотвратима, поскольку он еще в утробе матери был… инфицирован. «И если бы даже не было родовой травмы, летальный исход был вероятен на 70%», — утверждала врач-ординатор отделения патологии беременности Л. Жидкова. Естественно, не нашли доктора и никаких показаний для кесарева сечения. В общем, во всем виноват стафилококк. И сама Преподобная.
Видя явные противоречия между показаниями, судья Советского района Юлия Самойлова назначила экспертизу в Российском центре судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ. Комиссия в составе двух докторов медицинских наук, двух кандидатов меднаук и судебно-медицинского эксперта отделения по делам о профессиональных правонарушениях медработников заключили - «У новорожденного Преподобного С.С. признаков пневмонии не имелось. Закрытая черепно-мозговая травма в виде левостороннего разрыва намета мозжечка с...кровоизлиянием относится к родовой травме, явилась следствием ненадлежащего ведения родов… консервативным путем при имеющихся показаниях к проведению операции кесарева сечения… Своевременная операция позволила бы избежать черепно-мозговой травмы, явившейся причиной смерти новорожденного».
Суд завершился решением в пользу матери. С Орловского перинатального центра взыскан 1 миллион рублей за моральный ущерб и все судебные расходы Преподобных — стотысячная экспертиза, услуги адвоката, пошлина, услуги на погребение ребенка.
Дальше Олеся рассказывает: "-Оправившись после родов, я уехала в Москву на заработки, устроилась рабочей на автодорогу. И снится мне сон, вижу своего сыночка, который мне говорит: «Мамочка, перестань плакать, тебе будет сюрприз».
— Решила поделиться увиденным с мужем, а он мне говорит: и мне это приснилось. Поохали, поудивлялись, а через два дня узнала, что беременна. Так что я вместе с Кирюшей прошла все суды о Сереже.
Говорят, малыши в материнском чреве все слышат и все понимают. Если так — наверное, он, когда вырастет, будет юристом… Я гляжу на Кирюшу, и мне кажется, что я вижу Сережу. Такой вот Божий подарок. Я и назвала сына по имени святого Кирилла Преподобного — его икона есть в нашей церкви…"
Кирюша родился в городской больнице им. Боткина. Там у Преподобной не спрашивали, зачем ей нужен пятый ребенок, наоборот, поддержали и пригласили «еще».— Решила поделиться увиденным с мужем, а он мне говорит: и мне это приснилось. Поохали, поудивлялись, а через два дня узнала, что беременна. Так что я вместе с Кирюшей прошла все суды о Сереже.
Говорят, малыши в материнском чреве все слышат и все понимают. Если так — наверное, он, когда вырастет, будет юристом… Я гляжу на Кирюшу, и мне кажется, что я вижу Сережу. Такой вот Божий подарок. Я и назвала сына по имени святого Кирилла Преподобного — его икона есть в нашей церкви…"
— Там все бедненько, нет такого оборудования, как в Перинатальном центре, но врачи и акушеры заботливые, внимательные, настоящие профессионалы, — объясняет Олеся. — Но «еще» больше не будет. Большим счастье быть не может. Вот разве что Сережи не хватает…..
Комментариев (2)
Добавить комментарий
