Врачи поставили не правильный диагноз. А потом забыли о своем коллеге
Александра Серегина: -"Я считаю, то, что произошло с моим мужем, не врачебная ошибка. А то, что произошло с Денисом, случилось из-за халатности, из-за того, что не было сделано обязательное обследование, поэтому был поставлен неправильный диагноз."
Денис и Александра Серёгины — врачи из Тулы. Работали в местной городской больнице. Денис много лет был участковым терапевтом, а еще работал в отделениях неотложной кардиологии, ревматологии. Окончил медицинский институт, опыт работы в медицине 15 лет.
Всё началось летом 2018 года. Денису тогда было 38 лет, никаких проблем со здоровьем не было, в больницах ни разу не лежал. Вместе с женой и сыном он отдыхал в деревне на даче, когда вдруг почувствовал себя плохо: температура, сильная головная боль. Врач обратился к своим коллегам.
Александра вспоминает: —"По жалобам поставили диагноз «тульская лихорадка». Ее еще называют мышиной лихорадкой. Это геморрагическая лихорадка с почечным синдромом, при которой поражаются почки. Это вирусное заболевание. Переносчик — мыши. Мужа положили в больницу. По сути, диагноз поставили наобум. Если бы послушали сердце, взяли бакпосев — проверили кровь на стерильность, как это и положено было сделать в инфекционном отделении, диагноз был бы другим. Мы в тот момент доверились коллегам, из профессиональной этики муж не стал вмешиваться в работу врачей, которых знал лично.
Денису назначили гормональные препараты. Головная боль у него прошла. Но начались резкие скачки температуры до
А через неделю Денис попал в реанимацию: кома, отек мозга. Друзья Дениса взяли бакпосев крови, сделали анализ спинномозговой жидкости и поставили правильный диагноз. У Дениса оказалось редкое инфекционное заболевание - инфекционный эндокардит.
Говорит Александра: -"Лекарства, которые ему прокапывали в инфекционном отделении, спровоцировали развитие инфекции. На ту инфекцию это как бочка пороха в костер! Полыхнул сепсис, развился ДВС-синдром, когда падает до нуля свертываемость крови. И через несколько дней случились отек мозга и кома."
В Тульской областной больнице Дениса прооперировали, удалили селезенку, которая была вся в гнойниках: сепсис поразил органы.
Александра объясняет: -"Надо было убирать другие очаги воспаления. Один из очагов — клапан сердца, он был изъеден инфекцией. Нужно было оперировать его. Но Дениса никто не брал на операцию. Наша Тульская областная больница писала письма во все крупные специализированные центры России: «Помогите, возьмите на операцию!»«Отказывали везде. Объясняли: в головном мозге абсцессы, операция вызовет остановку сердца. Мы в тот момент не то что шли по краю, мы почти упали»
Жизнь Денису спасли в Москве. Но, как вспоминает Александра, при выписке он был в «абсолютно вегетативном состоянии». Дышал с помощью трахеостомы.. Кормили его через гастростому. Он мог лишь открывать глаза.
Через какое-то время Александра забрала мужа домой. Говорит, что Денис только ухудшался в этих больничных условиях: отказывался есть, не хотел ни с кем контактировать.
Александра вышла на работу. Пособие по уходу за инвалидом первой группы всего 1200 рублей. Жить всей семьей на пособия по инвалидности было невозможно. С Денисом сидел его папа. Летом в каникулы сиделкой был сын.
Два года Александра пыталась устроить Дениса на реабилитацию. Посылала запросы в федеральные центры. Везде получала отказ: нулевой реабилитационный потенциал.
Команда общественной организации «Метелица», узнав историю тульского врача, начала помогать им, договорилась с президентской клиникой в Москве, чтобы Дениса взяли на реабилитацию. Но за неделю до приезда клинику закрыли на карантин по коронавирусу.
Дениса взяли на реабилитацию в Екатеринбург.
В суд на больницу Александра подавать не стала. Говорит, что не хотела втягивать в разбирательства коллег и друзей Дениса, которые откачали его в реанимации. Да и самой не хотелось ввязываться в это, тратить время и деньги на судебные тяжбы. Нужно было заниматься мужем.
