Ложно диагностировали рак и отправили умирать в паллиативное отделение

Житель Екатеринбурга Николай Васильцов умер в паллиативном отделении Арамильской городской больницы. Туда его отправили как безнадежно больного, указав в направлении диагноз «рак с метастазами».
Мужчина умирал несколько дней, и всё это время ему кололи наркотические обезболивающие препараты, облегчающие страдания, как и положено при паллиативе.
Только при вскрытии выяснилось, что никакой онкологии у Николая не было. Умер он от совсем другого заболевания, которое можно и нужно было лечить.

Николаю Егоровичу было 73 года. Он бывший рабочий трансформаторного завода. Уже на пенсии пять лет работал дежурным-вахтером в той самой больнице, откуда его спустя два года «списали» в паллиатив. 

В мае прошлого года Николай Егорович приболел. По признакам небольшое ОРВИ: температура чуть выше 37, кашель. Был он человеком правильным и ответственным, поэтому сразу обратился к участковому врачу. Оказалось, действительно ОРВИ. Но врач предложила пациенту пройти плановую диспансеризацию: как раз подошел срок.
Все анализы были, как всегда, в норме, но флюорография показала какие-то маленькие затемнения в легких. Отправили в тубдиспансер на консультацию к онкологам-пульмонологам. Провели обследования, но точно определить, что это за очаги, так и не получилось, они были слишком маленькие.
Николаю выдали справку с заключением про мелкоочаговые образования непонятного характера и прописали один из возможных диагнозов под знаком вопроса: рак с метастазами. Это, в общем-то, стандартное при неопределенных диагнозах заключение сыграло впоследствии трагическую роль.
На учет к онкологу мужчину не поставили: не было оснований. Порекомендовали раз в год делать КТ, а если затемнение увеличится — тогда обращаться к онкологам.
Чувствовал он себя хорошо, работал в саду, жил обычной жизнью. А в июле снова заболел, на этот раз всё было тяжелее. Диагноз поставили ковид с двусторонней пневмонией. Тяжесть поражения по результатам КТ поражено от 50 до 75 процентов легких.
Лечили Николая три недели в ковидном отделении одной из екатеринбургских больниц. Когда стало лучше, выписали долечиваться дома под наблюдением участкового терапевта.

Но через какое-то время мужчине стало хуже. Температуры не было, но опять появилась одышка. Через неделю, когда хрипы усилились, родные вызвали скорую.
Николая Егоровича отвезли из Екатеринбурга в Сысерть. Возможно, в городе не было тогда мест. Тест на ковид был отрицательным, а КТ показало умеренную пневмонию, которую можно лечить дома, но из-за сильной одышки безопаснее было остаться в больнице.
—"Папа обрадовался, что приехали в его родную больницу, где он работал и знал многих сотрудников, сразу успокоился. Нас сначала не захотели принимать, хотя только что по телефону приглашали. Мы начали уговаривать, что готовы заплатить всё что угодно. Папа лежит, мама плачет, уговаривает начмеда.
В итоге Николая Егоровича всё-таки определили в платную палату. Началось лечение.

—"Первые дня два папа чувствовал себя хорошо, вставал, ходил, а с 14-го числа совсем слег. Мы ухаживали за ним, кормили с ложки, помогали переодеться. Мама была постоянно с ним, я приходила. Рано утром 15 августа зашла наш лечащий врач, заведующая отделением. Увидела, что папе стало хуже.
Сказала: «Вам надо срочно освободить палату». Мы не поняли. Как освободить? Куда? Ответила: «Домой, мы ничем не можем помочь, у него рак с метастазами».

Ирина, услышав про «освободить палату», начала спорить с заведующей: ведь у папы нет точного диагноза!

-"Мы спорили с ней, пока она не сказала (дословно): «Милочка, иди отсюда». Мы не знали, что делать. Папа на кислороде, мы не можем сами ничем ему помочь дома.
Я уговаривала его оставить, мы готовы были платить. Но бесполезно. Позже заведующая объявила, что ей удалось договориться с паллиативным отделением Арамильской больницы, там готовы принять папу.

И с кодом диагноза С34.9, что означает злокачественную опухоль в легких, Николая отправили в паллиативное отделение
Родным выдали выписной эпикриз, из него следовало, что в больнице провели врачебную комиссию, в составе которой был местный хирург-онколог. На этой комиссии за одно утро Николаю присвоили статус паллиативного больного.

Вспоминает Ирина: -"Никакой перевозки на скорой нам не предложили. Мы снова начали искать спецмашину с кислородом. Машины все были заняты. Заведующая прибегала, торопила, а я не могла найти. Я не представляю, что бы делал в такой ситуации одинокий пожилой человек, который не умеет пользоваться интернетом, а ему говорят: забирайте своего родственника. Наконец, через четыре часа мы нашли машину."

В хосписе Николаю ставили наркотические обезболивающие препараты, больше там ничем помочь не могли. Он уже никого не узнавал, был без сознания, а через четыре дня умер.

Еще через несколько дней Ирина узнала от патологоанатома, что никакого рака у ее отца не было. Двадцать лет назад Николай попал в аварию и перенес операцию на легких, так что, возможно, то пятно — это остатки каких-то спаечных процессов.
Причина смерти — тромбоэмболия, она вызвала сердечную недостаточность. У пациента был тромб на ноге — судя по всему, осложнение после ковида.

Ирина вместе с адвокатом обратились с гражданским иском в суд. Судья запросила у больницы все документы: историю болезни, лист назначений препаратов.

И тут выясняется вот что. Ирина видит, что лист назначения, который больница предоставила суду, отличается от того, который был написан ранее. У нее была фотография этого самого документа.

Разница — в одном-единственном препарате. В документе, который был у Ирины, этого лекарства не было, а в том же самом листе назначения, который предоставили в суд, он вдруг появился.
Название этого препарата — Эниксум, это антитромболитическое средство, применяется для лечения.
Оно препятствует развитию тромбоэмболии — то есть того, от чего умер Николай.
Его дочь предполагает, что препарат, который так нужен был отцу, просто забыли назначить, а потом вписали для суда в старый документ.

Говорит Ирина: -"То фото я сделала случайно. Как-то ночью осталась дежурить с папой, сменила маму. Поинтересовалась у медбрата, чем папу лечат. Тот показал лист назначений с большим списком разных лекарств. Я сфотографировала. Если бы не фото, концов бы мы не нашли, ничего бы не смогли доказать".

Поясняет адвокат Михаил Трясоумов: -"Я через суд попросил больницу предоставить информацию с жесткого диска компьютера заведующей. Ведь возможно и такое: препарат всё-таки назначили, просто не прописали это на бумаге. Но если изменения всё же внесены позже, это обязательно зафиксируется на жестком диске.
Но из больницы пришел следующий ответ, - из-за поломки компьютера «запрашиваемую информацию предоставить невозможно».

Кроме гражданского иска, адвокат обратился в Следственный комитет с заявлением привлечь завотделением к уголовной ответственности по статье 109 части 2 (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения служебных обязанностей), а также возбудить уголовное дело за фальсификацию медицинского документа т.е. доказательства, в гражданском процессе.