Последняя осень
17.03.2024
Общественное движение
«Не занимайтесь самолечением – мы вас отправим на тот свет вполне профессионально» - звучит цинично, но иногда это жестокая реальность.
Я понимаю, что жизнь устроена таким образом, что живым отсюда не выбраться, но я хочу знать правду. Постарался максимально перевести медицинские слова на русский.
Считаю, что доктор – это благороднейшая профессия, честь и хвала настоящим профессионалам. Но 21-й век стал веком полной дискредитации такой профессии, как врач. Одни идут в политику, создавая свои «коалиционные фракции» в законодательных органах, получая какие-то сиюминутные привилегии, других пугает боязнь потерять работу, третьи, не стесняясь, ради лёгкой наживы закрывают глаза и отводят на второй план главный принцип медицинской этики «не навреди». Чем дольше живу, тем лучше понимаю суть статей на первых полосах советских газет от 13 января 1953 года.
Помните, как однажды одиннадцать главных врачей ведущих клиник страны написали обращение с призывом посетить «красные зоны», реанимации, патологоанатомические отделения своих больниц, чтобы не возникало ни у кого сомнений в режиме повышенной готовности, в эффективности лечения «вакцинно-контролируемой болезни».
В силу сложившихся обстоятельств, я был вынужден принять этот призыв. Пришлось изучить узкую часть фармакологии, эндокринологии, терапии и пульмонологии. Я «побывал» и в поликлинике, и в «красной зоне», и в реанимации, и в морге. И здесь я столкнулся с такими вещами, которые действительно повергли меня в шок: в документах «сине-желтой нитью» пестрило – не привита, т.е. был поставлен «штамп»: можно экспериментировать – лечить по временным рекомендациям и при этом дискредитировать не привитых. О том, что врачи мне нагло врали в 2003 году, отправив моего сына проходить все круги ада, я напишу в следующий раз.
Но всё по порядку.
На десятый день недомогания, когда закончилась череда нерабочих дней в ноябре 2021 года, мы вызвали врача, потому что симптоматическое лечение не помогало. В поликлинику удалось дозвониться всего за три часа.
После этого участковый терапевт пришёл на вызов через пять часов.
В нашем случае есть и позитивный момент - «скорая помощь» приехала быстро, но также быстро исправила предварительный диагноз участкового терапевта внебольничная пневмония (воспаление лёгких), добавив слово «вирусная», без анализов, сетуя на то, что «эпидемическая ситуация сложная, а вы борзые ходите по торговым центрам без масок».
И без зазрения совести внесли этот «факт» в медицинский документ. Абсолютно голословно и беспочвенно: моя супруга сидела дома, в деревне с трёхлетним ребёнком и наблюдала, как летают самолёты. Но иногда так получается, что сложно что-то пытаться объяснить человеку, если он долго смотрел телевизор. С какой-то целью сделали укол препаратом, который используется при септическом шоке, т.е. когда у человека спутанное сознание, лихорадка. Вы видели когда-нибудь больного при септическом шоке, который спорил с врачами, что не поедет в эту больницу, потому что оттуда живой не вернёшься. Но ведь я же уговорил, что всё будет нормально. А затем транспортировка в стационар, где начали противовирусную терапию, т.е. борьбу с предполагаемым вирусом.
Вот здесь сделаю небольшое отступление от повествования, чтобы дать пояснение, что в зависимости от вида возбудителя пневмонии (воспаления лёгких) бывают бактериальные и вирусные, а также бактериально - вирусные. Для определения конкретного возбудителя были придуманы анализы, а также всевозможные методы исследования. Вирусные пневмонии имеют резкое начало и быстрое наступление дыхательной недостаточности, а лечат их при помощи противовирусных препаратов. Бактериальная же пневмония лечится при помощи антибиотиков. Как говорится, «смотри не перепутай, идиот!(с)»
Все анализы и инструментальные исследования были выполнены. Сделаны назначения: три противовирусных препарата, два из них против коронавируса, один против гриппа. Но ПЦР-тест (теперь все знают значение этого слова) выявил отрицательный результат на тринадцать видов вируса.
Несмотря на отрицательные результаты «генератора случайных чисел», как его восприняли медики, противовирусная терапия была сохранена.
Спорным для меня, и противоречащим здравому смыслу, явилось назначение антибиотика второго поколения, вместо антибиотика третьего поколения, (этот препарат не фигурирует ни в одном из протоколов лечения и даже временных рекомендаций), который более подходит для лечения верхних дыхательных путей. Не стоило догонять «ушедший поезд», чтобы потом Минздрав РМЭ не выглядел бледно с их утверждением об упреждающем лечении.
Следующий момент, который заставляет задуматься – это рутинное применение кортикостероидов без веских на то оснований, начиная со «скорой помощи», где врач с подозрительной интонацией махнула фельдшеру рукой «да коли уже». Сомнительная польза от их применения компенсируется высоким риском возникновения сахарного диабета (у моей супруги уже был сахарный диабет второго типа, поэтому «сахар просто взлетел в более чем два раза»), а резкое прекращение использования может привезти к летальному исходу.
Ну ладно, один вид анализа проигнорировали, второе исследование не взяли во внимание, но Вас же чему-то, наверное, учили.
Ещё небольшое отступление. При проведении биохимического анализа крови определяется уровень такого показателя, как С-реактивный белок. Наиболее высокие уровни С-реактивного белка, когда показатель стремится к 100 мг/л, наблюдаются при бактериальной инфекции. При вирусной инфекции уровень С-реактивного белка, как правило, не превышает 20 мг/л. В данном случае при поступлении в стационар этот показатель был равен 109.2 мг/л.
Таким образом, Минздрав РМЭ утверждает, что независимо от результатов анализа вас всё равно в этот раз будут лечить от коронавируса до тех пор, пока не добьются поставленной задачи. Вот их заявление: «Состояние пациентки было расценено как вероятный случай COVID-19, даже при наличии отрицательного ПЦР-теста». Если сделать некоторую аналогию, то вот, например, «Вы не беременны, как показал тест, но рожать Вы всё равно будете, потому что в летний сезон обычно Вас немного тошнит от работы и тянет к солёному морю».
Хорошо, Вы не поверили в этот «генератор случайных чисел» - ПЦР-тест (я ему тоже не сильно доверяю), но ведь назначили же анализ на прокальцитонин, уровень которого в результатах составил 0.5 мкг/л. А зачем? Если лечение назначили противоположное? Вы ему тоже не поверили?
Следующее отступление. Маркер для определения возбудителя заболевания – это анализ на прокальцитонин. Уровень прокальцитонина: < 0.5 мкг/л означает низкий риск бактериальной инфекции и неблагоприятного исхода; > 0.5 мкг/л – пациенты с высоким риском, вероятна бактериальная инфекция. При вирусных заболеваниях уровень прокальцитонина остаётся практически неизменным, у здорового человека обнаруживаются только следы этого высокоспецифического маркера. Пациенты с уровнем прокальцитонина от 0,5 до 2 нг/мл находятся в «серой зоне», в которой диагноз сепсиса с уверенностью поставить нельзя.
24 октября 2021 года (за две недели до госпитализации) были утверждены новые временные рекомендации по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции (версия 13). Вот здесь заострю внимание: 13-я версия за неполные два года.
Что не так? Что произошло с предыдущими 12-тью версиями? Может быть, надо начинать лечить в соответствии с симптомами, на основании анализов и результатов исследований? Неужели врачи, которые применяют эти методы экспериментального лечения, а на самом деле проводят клинические испытания новых препаратов и схем лечения, при этом получают за это дополнительные денежные выплаты, спят после этого спокойно?
И здесь невольно вспоминается анекдот: «…а у меня было ещё столько вариантов». И ещё важный момент: нас лечат по временным рекомендациям(!) – стандарты лечения пущены «по боку», т.е Вам «могут назначить препараты вне показаний, указанных в инструкции по медицинскому применению» - там так написано.
А если будут возникать какие-либо побочные явления, то это просто статистическая информация. Один из препаратов, который был применён, не исследовался на взаимодействие с другими сопутствующими лекарственными препаратами с участием людей.
За ускоренными темпами по принятию решений о вакцинации, лечении, вводе в оборот новых препаратов, вполне возможно, стоят интересы инвесторов, а не нужды и потребности пациентов. А врачи стали проводниками политики фармацевтических компаний. Например, один из препаратов был проверен на 168 пациентах и включён в схемы лечения.
Из моего заявления в следственный комитет:
Во времена небольшого роста уровня глюкозы моя супруга принимала таблетки Сиафор 500. На следующий утро после госпитализации она попросила меня привезти ей эти таблетки, сказав, что «по-моему, у меня поднялся сахар». Я купил ей эти таблетки, но после смерти упаковку этих таблеток мне вернули невскрытую.
Ниже привожу анализы крови:
Из заявления в Следственный комитет:
Я понимаю, что жизнь устроена таким образом, что живым отсюда не выбраться, но я хочу знать правду. Постарался максимально перевести медицинские слова на русский.
Считаю, что доктор – это благороднейшая профессия, честь и хвала настоящим профессионалам. Но 21-й век стал веком полной дискредитации такой профессии, как врач. Одни идут в политику, создавая свои «коалиционные фракции» в законодательных органах, получая какие-то сиюминутные привилегии, других пугает боязнь потерять работу, третьи, не стесняясь, ради лёгкой наживы закрывают глаза и отводят на второй план главный принцип медицинской этики «не навреди». Чем дольше живу, тем лучше понимаю суть статей на первых полосах советских газет от 13 января 1953 года.
Помните, как однажды одиннадцать главных врачей ведущих клиник страны написали обращение с призывом посетить «красные зоны», реанимации, патологоанатомические отделения своих больниц, чтобы не возникало ни у кого сомнений в режиме повышенной готовности, в эффективности лечения «вакцинно-контролируемой болезни».
В силу сложившихся обстоятельств, я был вынужден принять этот призыв. Пришлось изучить узкую часть фармакологии, эндокринологии, терапии и пульмонологии. Я «побывал» и в поликлинике, и в «красной зоне», и в реанимации, и в морге. И здесь я столкнулся с такими вещами, которые действительно повергли меня в шок: в документах «сине-желтой нитью» пестрило – не привита, т.е. был поставлен «штамп»: можно экспериментировать – лечить по временным рекомендациям и при этом дискредитировать не привитых. О том, что врачи мне нагло врали в 2003 году, отправив моего сына проходить все круги ада, я напишу в следующий раз.
Но всё по порядку.
На десятый день недомогания, когда закончилась череда нерабочих дней в ноябре 2021 года, мы вызвали врача, потому что симптоматическое лечение не помогало. В поликлинику удалось дозвониться всего за три часа.
После этого участковый терапевт пришёл на вызов через пять часов.
В нашем случае есть и позитивный момент - «скорая помощь» приехала быстро, но также быстро исправила предварительный диагноз участкового терапевта внебольничная пневмония (воспаление лёгких), добавив слово «вирусная», без анализов, сетуя на то, что «эпидемическая ситуация сложная, а вы борзые ходите по торговым центрам без масок».
И без зазрения совести внесли этот «факт» в медицинский документ. Абсолютно голословно и беспочвенно: моя супруга сидела дома, в деревне с трёхлетним ребёнком и наблюдала, как летают самолёты. Но иногда так получается, что сложно что-то пытаться объяснить человеку, если он долго смотрел телевизор. С какой-то целью сделали укол препаратом, который используется при септическом шоке, т.е. когда у человека спутанное сознание, лихорадка. Вы видели когда-нибудь больного при септическом шоке, который спорил с врачами, что не поедет в эту больницу, потому что оттуда живой не вернёшься. Но ведь я же уговорил, что всё будет нормально. А затем транспортировка в стационар, где начали противовирусную терапию, т.е. борьбу с предполагаемым вирусом.
Вот здесь сделаю небольшое отступление от повествования, чтобы дать пояснение, что в зависимости от вида возбудителя пневмонии (воспаления лёгких) бывают бактериальные и вирусные, а также бактериально - вирусные. Для определения конкретного возбудителя были придуманы анализы, а также всевозможные методы исследования. Вирусные пневмонии имеют резкое начало и быстрое наступление дыхательной недостаточности, а лечат их при помощи противовирусных препаратов. Бактериальная же пневмония лечится при помощи антибиотиков. Как говорится, «смотри не перепутай, идиот!(с)»
Все анализы и инструментальные исследования были выполнены. Сделаны назначения: три противовирусных препарата, два из них против коронавируса, один против гриппа. Но ПЦР-тест (теперь все знают значение этого слова) выявил отрицательный результат на тринадцать видов вируса.
Несмотря на отрицательные результаты «генератора случайных чисел», как его восприняли медики, противовирусная терапия была сохранена.
Спорным для меня, и противоречащим здравому смыслу, явилось назначение антибиотика второго поколения, вместо антибиотика третьего поколения, (этот препарат не фигурирует ни в одном из протоколов лечения и даже временных рекомендаций), который более подходит для лечения верхних дыхательных путей. Не стоило догонять «ушедший поезд», чтобы потом Минздрав РМЭ не выглядел бледно с их утверждением об упреждающем лечении.
Следующий момент, который заставляет задуматься – это рутинное применение кортикостероидов без веских на то оснований, начиная со «скорой помощи», где врач с подозрительной интонацией махнула фельдшеру рукой «да коли уже». Сомнительная польза от их применения компенсируется высоким риском возникновения сахарного диабета (у моей супруги уже был сахарный диабет второго типа, поэтому «сахар просто взлетел в более чем два раза»), а резкое прекращение использования может привезти к летальному исходу.
Ну ладно, один вид анализа проигнорировали, второе исследование не взяли во внимание, но Вас же чему-то, наверное, учили.
Ещё небольшое отступление. При проведении биохимического анализа крови определяется уровень такого показателя, как С-реактивный белок. Наиболее высокие уровни С-реактивного белка, когда показатель стремится к 100 мг/л, наблюдаются при бактериальной инфекции. При вирусной инфекции уровень С-реактивного белка, как правило, не превышает 20 мг/л. В данном случае при поступлении в стационар этот показатель был равен 109.2 мг/л.
Таким образом, Минздрав РМЭ утверждает, что независимо от результатов анализа вас всё равно в этот раз будут лечить от коронавируса до тех пор, пока не добьются поставленной задачи. Вот их заявление: «Состояние пациентки было расценено как вероятный случай COVID-19, даже при наличии отрицательного ПЦР-теста». Если сделать некоторую аналогию, то вот, например, «Вы не беременны, как показал тест, но рожать Вы всё равно будете, потому что в летний сезон обычно Вас немного тошнит от работы и тянет к солёному морю».
Хорошо, Вы не поверили в этот «генератор случайных чисел» - ПЦР-тест (я ему тоже не сильно доверяю), но ведь назначили же анализ на прокальцитонин, уровень которого в результатах составил 0.5 мкг/л. А зачем? Если лечение назначили противоположное? Вы ему тоже не поверили?
Следующее отступление. Маркер для определения возбудителя заболевания – это анализ на прокальцитонин. Уровень прокальцитонина: < 0.5 мкг/л означает низкий риск бактериальной инфекции и неблагоприятного исхода; > 0.5 мкг/л – пациенты с высоким риском, вероятна бактериальная инфекция. При вирусных заболеваниях уровень прокальцитонина остаётся практически неизменным, у здорового человека обнаруживаются только следы этого высокоспецифического маркера. Пациенты с уровнем прокальцитонина от 0,5 до 2 нг/мл находятся в «серой зоне», в которой диагноз сепсиса с уверенностью поставить нельзя.
24 октября 2021 года (за две недели до госпитализации) были утверждены новые временные рекомендации по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции (версия 13). Вот здесь заострю внимание: 13-я версия за неполные два года.
Что не так? Что произошло с предыдущими 12-тью версиями? Может быть, надо начинать лечить в соответствии с симптомами, на основании анализов и результатов исследований? Неужели врачи, которые применяют эти методы экспериментального лечения, а на самом деле проводят клинические испытания новых препаратов и схем лечения, при этом получают за это дополнительные денежные выплаты, спят после этого спокойно?
И здесь невольно вспоминается анекдот: «…а у меня было ещё столько вариантов». И ещё важный момент: нас лечат по временным рекомендациям(!) – стандарты лечения пущены «по боку», т.е Вам «могут назначить препараты вне показаний, указанных в инструкции по медицинскому применению» - там так написано.
А если будут возникать какие-либо побочные явления, то это просто статистическая информация. Один из препаратов, который был применён, не исследовался на взаимодействие с другими сопутствующими лекарственными препаратами с участием людей.
За ускоренными темпами по принятию решений о вакцинации, лечении, вводе в оборот новых препаратов, вполне возможно, стоят интересы инвесторов, а не нужды и потребности пациентов. А врачи стали проводниками политики фармацевтических компаний. Например, один из препаратов был проверен на 168 пациентах и включён в схемы лечения.
Из моего заявления в следственный комитет:
Во времена небольшого роста уровня глюкозы моя супруга принимала таблетки Сиафор 500. На следующий утро после госпитализации она попросила меня привезти ей эти таблетки, сказав, что «по-моему, у меня поднялся сахар». Я купил ей эти таблетки, но после смерти упаковку этих таблеток мне вернули невскрытую.
Ниже привожу анализы крови:
Из заявления в Следственный комитет:
В связи с тем, что у неё было сопутствующее заболевание – инсулинонезависимый сахарный диабет второго типа, во время осмотра врачом скорой помощи не была проведена проверка уровня сахара в крови и 10 ноября 2021 года в 18 часов 45 минут был введён препарат Дексаметазон (16 мг) в два раза превышающий среднесуточную дозу (8 мг), прописанную в приказе Министерства здравоохранения РФ от 5 июля 2016 г. № 458н «Об утверждении стандарта скорой медицинской помощи при острой респираторной недостаточности» (код по МКБ – 10 – J80), в результате этого произошла острая декомпенсация сахарного диабета с гипергликемией, т.к. данный препарат обладает сахароповышающим действием.
После госпитализации не была проведена консультация с эндокринологом, а в результатах анализов 11 ноября отмечено, что произошло резкое повышение уровня сахара в крови до 14.9 ммоль/л. с дальнейшим ростом в динамике (при обычном состоянии данный показатель составлял около 6 ммоль/л.) и при этом не были применены меры коррекции сахара в крови в течение 40 часов.
При этом в листе назначений лечащим врачом было отмечено, что необходим контроль глюкозы три раза в день и введение инсулина короткого действия по необходимости.
11 ноября в 12 ч. 25 мин. лечащий врач была вызвана в связи с ухудшением её состояния, но не были приняты меры по коррекции уровня сахара в крови.
После консультации с реаниматологом моя супруга была переведена в отделение интенсивной терапии. Корректировку уровня сахара в крови начали 12 ноября в 10 часов инсулином длительного действия, который начинает действовать через 3 – 4 часа, т.е. спустя более 40 часов после первой повышенной дозы Дексаметазона и роста уровня сахара в крови.
Затем усиленное введение инсулина 15, 16, 17, 18 ноября 2021 года для коррекции уровня сахара спровоцировало его резкое снижение.
18 ноября в 6 утра была введена доза инсулина длительного действия (8 ед.) при уровне глюкозы в крови 6.12 ммоль/л.
Пик действия данного инсулина составляет 5-8 часов, поэтому в записях реаниматолога отмечена спутанность сознания в 12-30 минут, она была переведена на ИВЛ, контроль гликемии не осуществлялся и в результате, полагаю, что пациентка впала в гипогликемическую кому, в результате чего, скорее всего, наступил летальный исход на фоне отсутствия рациональной антибактериальной терапии.
P.S. Вывод для тех, кто дочитал: неправильно поставленный диагноз, соответственно неверная терапия, привели к летальному исходу. Надеюсь, что следствие будет объективным.
Возможно, кто-то находится в сомнениях в летальном исходе своих близких и хочет узнать больше, чем говорят врачи. Не стесняйтесь запрашивать историю болезни в медицинском учреждении.
После госпитализации не была проведена консультация с эндокринологом, а в результатах анализов 11 ноября отмечено, что произошло резкое повышение уровня сахара в крови до 14.9 ммоль/л. с дальнейшим ростом в динамике (при обычном состоянии данный показатель составлял около 6 ммоль/л.) и при этом не были применены меры коррекции сахара в крови в течение 40 часов.
При этом в листе назначений лечащим врачом было отмечено, что необходим контроль глюкозы три раза в день и введение инсулина короткого действия по необходимости.
11 ноября в 12 ч. 25 мин. лечащий врач была вызвана в связи с ухудшением её состояния, но не были приняты меры по коррекции уровня сахара в крови.
После консультации с реаниматологом моя супруга была переведена в отделение интенсивной терапии. Корректировку уровня сахара в крови начали 12 ноября в 10 часов инсулином длительного действия, который начинает действовать через 3 – 4 часа, т.е. спустя более 40 часов после первой повышенной дозы Дексаметазона и роста уровня сахара в крови.
Затем усиленное введение инсулина 15, 16, 17, 18 ноября 2021 года для коррекции уровня сахара спровоцировало его резкое снижение.
18 ноября в 6 утра была введена доза инсулина длительного действия (8 ед.) при уровне глюкозы в крови 6.12 ммоль/л.
Пик действия данного инсулина составляет 5-8 часов, поэтому в записях реаниматолога отмечена спутанность сознания в 12-30 минут, она была переведена на ИВЛ, контроль гликемии не осуществлялся и в результате, полагаю, что пациентка впала в гипогликемическую кому, в результате чего, скорее всего, наступил летальный исход на фоне отсутствия рациональной антибактериальной терапии.
P.S. Вывод для тех, кто дочитал: неправильно поставленный диагноз, соответственно неверная терапия, привели к летальному исходу. Надеюсь, что следствие будет объективным.
Возможно, кто-то находится в сомнениях в летальном исходе своих близких и хочет узнать больше, чем говорят врачи. Не стесняйтесь запрашивать историю болезни в медицинском учреждении.
Комментариев (0)
Добавить комментарий
