«Идите, закройтесь в своём кабинете, и пусть вас там капают»

58-летняя Галина Николаевна Лебедева умерла 2 июля 2020 года. Она была врачом-гинекологом, проработала в Уярской больнице Красноярского края 34 года. Она жила вместе со своей 23-летней дочерью Елизаветой Лебедевой, зятем и трёхмесячной внучкой.
По словам доченри Елизаветы, - "мама периодически выходила на ночное дежурство в приёмный покой больницы, там она работала с пациентами, которых привозила скорая".
Далее минимум у пятерых человек, принятых Галиной Лебедевой, позже был подтверждён коронавирус. При этом дочка утверждает, что ни разу её мама не получала в больнице никаких средств индивидуальной защиты. Все маски приходилось покупать в аптеке самим.

Далее дочь Елизавета рассказывает:

— "21 июня, в воскресенье, у мамы поднялась температура, мы ничем не могли сбить её. Она сразу позвонила нашему терапевту, ей назначили 2 антибиотика. Вечером температура всё ещё не сбивалась, мы вызвали скорую. Они приехали, послушали, померили, сказали, что, наверное, это обыкновенное ОРВИ, поставили укол от температуры, но она всё равно не снизилась.
Утром мы пришли в больницу. Она хотела сделать КТ, но ей сказали, что в КТ она не влезет, надо делать снимок.
Сделали снимок, сказали, что всё чисто. Никакую госпитализацию никто не предложил, открыли больничный лист и отправили домой.

Дальше состояние мамы ухудшалось, и температура не снижалась. Вечером во вторник мы снова вызвали скорую помощь. Маме только поставили укол и всё, её никто не слушал, не мерил насыщение крови кислородом
В среду мы пришли в больницу опять. И ей сказали: «Давайте сделаем КТ». Делают и говорят, что там почти 100-процентное поражение лёгких и надо срочно в реанимацию. Как это так — в понедельник она не влазила в аппарат КТ, а в среду вдруг влезла!
 
Мы стали требовать, чтоб маму хоть куда-то под капельницу положили. У неё был свой врачебный кабинет в родильном отделении, она же гинеколог.
Дальше мы начали звонить на горячую линию по коронавирусу. И скоро чудесным образом нашлось место в реанимации, нашлось, кому провести уборку. Маму положили в реанимацию, и дали кислород.

Мы продолжили звонить на горячую линию и добились, чтобы её забрали в Красноярск в Краевую больницу.
Вечером в среду, часов в 10–11, её увезли в Красноярск. Там уже у неё диагностировали ковид. Три дня она была на кислороде, потом состояние ухудшилось, маму ввели в медикаментозную кому и подключили к аппарату ИВЛ.
Состояние у мамыбыло крайне тяжёлое. Но нам говорили: «Надейтесь до последнего». Мы и надеялись. Второго июля в восемь часов мне позвонили и сказали, что мамы не стало.